***

   Поллетти торжественно шествовал к своей аудитории. Его взгляд был спокоен, шаги неторопливы. Слышались нежные звуки «О Sole Mio», дополняющие атмосферу ожидания.

   Перед трибунами стояла красная кафедра. К ней и направился Поллетти. Поднявшись на нее и поудобнее приладив микрофон, Поллетти с пафосом произнес:

   - Сегодня, на закате дня, так похожего и так не похожего на другие дни, в хрупкой ладье, мы, смертные, путешествуем по бурным водам вечности и думаем о будущем...

   Слушатели, загипнотизированные его словами, склонили головы. И вдруг Поллетти увидел, что с первого ряда ему улыбается Кэролайн. Он смешался, несколько раз моргнул, но сразу оправился и продолжал:

   - Эти последние лучи умирающего, но бесконечно возрождающегося солнца приходят к нам с расстояния в сто сорок девять миллионов километров. О чем это говорит? Такое расстояние является божественным и непостижимым, неумолимым и одновременно иллюзорным, потому что разве можно предположить, что наш огненный отец не вернется к нам?

   - Вернется, обязательно вернется! - послышался хор голосов. Поллетти печально улыбнулся.

   - А когда он вернется, встретим ли мы его здесь, чтобы наслаждаться его животворным великолепием?

   - Кто может сказать? - мгновенно откликнулась аудитория.

   - Действительно, кто? - вопросил Поллетти. - И все-таки нас утешает мысль, что наш дорогой отец не умер; нет, сейчас он мчится по собственной орбите к Лос-Анджелесу.

   Солнце тонуло в морских волнах. Слушатели на трибуне плакали. Только несколько человек, которые всегда встречаются в такой толпе, спорили о различных аспектах доктрины солнечного круговорота. Казалось, проповедь произвела сильное впечатление даже на Кэролайн. Произнося заключительную часть проповеди на греческом языке, Поллетти тоже пустил слезу.

   Уже совсем стемнело. Под радостные возгласы и проклятия Поллетти спустился с кафедры.

   В темноте его вдруг схватила чья-то рука. Это оказалась Кэролайн. Ее лицо было мокрым от слез.

   - Марчелло, это было так прекрасно! - воскликнула она.

   - Пожалуй, действительно неплохо, - ответил Поллетти, все еще заливаясь слезами, - если тебе нравятся солнечные закаты.

   - А тебе не нравятся?

   - Не то чтобы очень, - пожал плечами Поллетти. - Мне приходится этим заниматься, ведь я проповедник.

   - Но ты тоже плачешь! - воскликнула Кэролайн.

   - Это реакция, вызванная медицинскими препаратами, - объяснил Поллетти и вытер глаза. - Скоро пройдет. В таком деле нужно переживать вместе с клиентами, а это непросто, если не испытываешь аналогичных чувств. Впрочем, это всего лишь бизнес.

   - Ну и как бизнес в сфере солнечных закатов? - спросила Кэролайн.

   - Так себе. Раньше было куда лучше, - ответил Поллетти. - Но теперь... - Он замолчал и посмотрел на нее. - А почему ты спрашиваешь? Это связано с интервью или всего лишь праздное любопытство?

   - Пожалуй, и то, и другое.

   - Ты все еще хочешь провести свое исследование? - внезапно спросил Поллетти.

   - Ну конечно, - отозвалась Кэролайн.

   - Хорошо, я согласен, - ответил Поллетти. - За соответствующий гонорар, разумеется.

   - Скажем, триста долларов, - предложила Кэролайн.

   Поллетти недоуменно посмотрел на нее, повернулся и пошел к домику. Кэролайн последовала за ним.

   - Пятьсот, - сказала она.

   Поллетти продолжал идти. Кэролайн повысила цену до тысячи.

   - Сколько времени на это потребуется?

   - Час, от силы два.

   - И когда?

   - Завтра утром, в десять часов, в Колизее.

   - Хорошо, - кивнул Поллетти. - По-моему, я свободен в это время. Но мне следовало бы получить аванс.

   Удивленная, Кэролайн открыла сумочку, достала новенькую хрустящую банкноту в пятьсот долларов и вручила Поллетти. Тот снял парик, расстегнул замок-»молнию» в подкладке и сунул туда деньги.

   - Спасибо. Увидимся позже. - И Поллетти спокойно вошел в домик.