К утру Пида охватило безысходное отчаяние.  Он  понял,  что  двадцать первая экспедиция  Глома  на  этой  планете  находится  на  грани  полного провала. Теперь все зависит только от него.

     Он решил совершить дерзкую вылазку в облике Человека.  Больше  ничего не оставалось.

     Он видел, как  большими  партиями  прибывают  рабочие  и  проходят  в ворота. Пид раздумывал, что лучше: смешаться с толпой  или  выждать,  пока суматоха уляжется. Он решил воспользоваться сутолокой и стал отливаться  в форму Человека.

     По лесу, мимо его укрытия, прошла Собака.

     - Привет, - сказала Собака.

     То был Джер!

     - Что случилось? -  спросил  Пид  с  облегчением.  -  Почему  ты  так

задержался? Трудно войти?

     - Не знаю, - ответил Джер, виляя хвостом. - Я не пробовал.

     Пид онемел.

     - Я охотился, - благодушно пояснил Джер.  -  Эта  форма,  знаете  ли, идеально подходит для Охоты. Я вышел через задние ворота вместе  с  другой Собакой.

     - Но экспедиция... твой долг...

     - Я передумал, - заявил Джер. - Вы знаете, Пилот, я никогда не  хотел быть Индикатором.

     - Но ты ведь родился Индикатором!

     - Это верно, - сказал Джер, - но мне от  этого  не  легче.  Я  всегда хотел быть Охотником.

     Пида трясло от злости.

     - Нельзя, - сказал он очень медленно, как объяснял бы  глому-ребенку.

- Форма Охотника для тебя запретна.

     - Ну, не здесь, здесь-то не запретна, -  возразил  Джер,  по-прежнему виляя хвостом.

     - Чтоб я этого больше не слышал, - сердито сказал Пид. -  Отправляйся на электростанцию и установи свой Сместитель. Я постараюсь забыть все, что ты плел.

     - Не пойду, - ответил Джер. - Мне здесь гломы  ни  к  чему.  Они  все погубят.

     - Он прав, - произнес кряжистый дуб.

     - Ильг! - ахнул Пид. - Где ты?

     Зашевелились ветви.

     - Да здесь, - сказал Ильг. - Я все Размышлял.

     - Но ведь... твоя каста...

     - Пилот, - печально сказал Джер. - Проснитесь! Большинство народа  на Гломе несчастно. Лишь обычай вынуждает нас принимать кастовую форму  наших предков.

     - Пилот, - заметил Ильг, - все гломы рождаются бесформенными!

     - А поскольку гломы рождаются бесформенными,  все  они  должны  иметь Свободу Формы, - подхватил Джер.

     - Вот именно, - сказал Ильг. - Но  ему  этого  не  понять.  А  теперь извините меня. Я хочу подумать. - И дуб умолк.

      Пид невесело засмеялся.

     - Люди вас перебьют, - сказал он. - Точно так же, как  они  истребили другие экспедиции.

     - Никто из гломов не был убит, - сообщил Джер. - Все наши  экспедиции находятся здесь.

     - Живы?

     - Разумеется. Люди даже не подозревают о нашем существовании. Собака, с которой я охотился, - это глом из девятнадцатой  экспедиции.  Нас  здесь сотни, Пилот. Нам здесь нравится.

     Пид пытался все это  усвоить.  Он  всегда  знал,  что  низшим  кастам недостает формового самосознания. Но это уж... это просто абсурдно! Так вот в чем таилась опасность этой планеты - в свободе!

     - Присоединяйтесь к нам, Пилот, - предложил Джер. -  Здесь  настоящий рай. Знаете, сколько на этой планете всяких  разновидностей?  Неисчислимое множество! Здесь есть формы на все случаи жизни!

     Пид покачал головой. На его случай жизни формы нет. Он - Пилот.

     Но ведь Люди ничего не знают  о  присутствии  гломов.  Подобраться  к реактору до смешного легко.

     - Всеми вами займется Верховный суд Глома, - прорычал он и  обернулся Собакой. - Я сам установлю Сместитель.

     Мгновение он изучал  себя,  потом  ощерился  на  Джера  и  вприпрыжку направился к воротам.

     Люди у ворот даже не взглянули на него. Он проскользнул в центральную дверь здания вслед за каким-то Человеком и понесся по коридору. В сумке тела пульсировал и подрагивал Сместитель, увлекая Пила к залу реактора.

     Он опрометью взлетел  по  какой-то  лестнице,  промчался  по  другому коридору. За углом послышались шаги, и Пид инстинктивно почувствовал,  что Собакам запрещено находиться внутри здания. В отчаянии он огляделся, ища, куда  бы  спрятаться,  но  коридор  был гладок и пуст. Только с потолка свисали светильники.

     Пид подпрыгнул и приклеился к потолку. Он принял форму светильника  и

от души надеялся, что Человек не станет выяснять, отчего он не зажжен.

     Люди пробежали мимо.

     Пид превратился в копию Человека и поспешил к цели.

     Надо подойти поближе.

     В коридоре появился еще один  человек.  Он  пристально  посмотрел  на Пида, попытался что-то сказать и внезапно пустился наутек.

     Пид не знал, что, насторожило Человека, но тоже побежал со всех  ног. Сместитель в сумке дрожал и бился, показывая,  что  критическая  дистанция почти достигнута.

     Неожиданно  мозг  пронзило   ужасающее   сомнение.   Все   экспедиции дезертировали! Все гломы до единого!

     Он чуть-чуть замедлил бег.

     Свобода Формы... какое странное понятие. Тревожащее понятие.

     "Это, несомненно,  козни  Самого  Бесформия",  -  сказал  он  себе  и бросился вперед.

     Коридор заканчивался гигантской запертой  дверью.  Пид  уставился  на нее.

     В дальнем конце коридора загромыхали шаги, послышались крики Людей.

     Где же он ошибся? Как его выследили? Он быстро осмотрел себя,  провел пальцами по лицу.

     Он забыл отформовать черты лица.

     В  отчаянии  он  дернул  дверь.  Потом  вынул  из   сумки   крохотный

Сместитель, но пульсация была еще недостаточно  сильной.  Надо  подойти  к реактору ближе.

     Он осмотрел дверь. Между ней и полом была узенькая щель.  Пид  быстро стал бесформенным и  протек  под  дверью,  с  трудом  протиснув  за  собой Сместитель.

     С внутренней стороны на двери был засов. Пид задвинул его и огляделся по сторонам, надеясь  отыскать  что-нибудь,  чем  можно  забаррикадировать дверь. Комнатка была малюсенькая.  С  одной  стороны  -  свинцовая  дверь, ведущая к реактору. С другой стороны - оконце. Вот и все.

     Пид бросил взгляд на Сместитель. Пульсация была  сильной.  Наконец-то

он у цели. Здесь Сместитель может работать, черпая энергию от  реактора  и преобразуя ее. Нужно только привести его в действие.

    Однако они дезертировали, все до единого. Пид колебался. Все гломы рождаются бесформенными.  Это  правда.  Дети гломов аморфны, пока  не  подрастут  настолько,  что  можно  преподать  им кастовую форму предков. Но Свобода Формы?..

     Пид взвешивал возможности. Без помехи принимать  любую  форму,  какую только захочет!  На  этой  райской  планете  он  может  осуществить  любое честолюбивое желание, стать чем угодно, делать что  угодно.  Он  вовсе  не будет одинок. И другие гломы  наслаждаются  здесь преимуществами  Свободы Формы.

     Люди взламывали  дверь.  Пид  все  еще  был  в  нерешительности.  Как поступить? Свобода...

     Но не для него, подумал он  с  горечью.  Легко  стать  Охотником  или Мыслителем. А он - Пилот. Пилотирование - его жизнь, его страсть.  Как  же он будет им заниматься здесь?

     Конечно,  у  Людей  есть  корабли.  Можно  превратиться  в  Человека, отыскать корабль...

     Нет, никак. Легко стать Деревом или Собакой. Никогда не  удастся  ему выдать себя за Человека.

     Дверь трещала под непрерывными ударами.

     Пид подошел к окну, чтобы в последний раз окинуть  взглядом  планету, прежде чем привести в действие Сместитель. Он выглянул - и чуть не лишился чувств, так он был потрясен.

     Так это действительно правда? А он-то не вполне понимал, что  имел  в виду Джер, когда говорил, что на этой планете есть  все  виды  жизни,  все формы, способные удовлетворить, любое желание! Даже его желание!

     Страстное желание всей Касты Пилотов, желание еще более заветное, чем Пилотирование.

     Он взглянул еще раз потом  швырнул  Сместитель  на  пол,  разбив  его

вдребезги.

     Дверь поддалась, и в тот же миг он вылетел в окно.

     Люди метнулись к окну. Они выглянули наружу, но так и не поняли,  что видят.  За окном взмыла вверх большая белая птица. Она взмахивала крыльями  - неуклюже, но с возрастающей силой, стремясь догнать улетавшую птичью стаю.