Глава 59

Начало работы Элеи в Зоне Развлечений ознаменовалось встречей с назойливым претендентом на ее внимание. Звали его Чарли, и он не понравился ей с первого же взгляда. Чарли, кажется, считал ее своей собственностью.

Однако с Чарли она легко справилась. Гораздо труднее было ладить с собственной матерью.

Как только мать каким-то образом узнала, что Элея после стольких лет, потраченных на служение Богине Диане, наконец-то нашла себе хорошую работу в Зоне Развлечений, она тут же приехала к ней.

Зоя, мать Элеи, всегда мечтала жить в Зоне Развлечений, подальше от куч шлака на Великих Равнинах. Теперь, когда ее муж Растяпа Этельред умер, сбитый на проселочной дороге, Зоя уложила все свои шторы, покрывала и еще что-то из старья и тут же отправилась в Зону Развлечений. Поскольку у нее не было ни гроша, она, разумеется, поселилась в однокомнатной квартире своей дочери.

Зоя, крупная и шумная особа, была полной противоположностью стройной и молчаливой Элее. Пользы от ее появления в жизни дочери не было никакой, если не считать того, что она привезла с собой маленькую синюю птичку-сплетницу. (Эта птичка стоила немало. Бог знает как она досталась Зое.)

Птичка, как и положено, была непоседой, летала то там то сям и приносила на хвосте немало слухов и сплетен.

Именно синяя птица в поисках лакомых кусочков в виде сплетен о знакомых, а то и незнакомых принесла Элее весть о грехопадении Дерринджера. Какой позор!

Птичке также удалось, окинув взглядом Фифи, доставить Элее ее изображение, отпечатавшееся на сетчатке. Одного вида этой девицы было достаточно, чтобы у Элеи возникло к ней отвращение. Именно это побудило девушку написать Дерринджеру несколько резких и нелицеприятных слов в надежде, что они заставят его образумиться. Письмо она переслала с синей птицей, которая могла стать для них неплохим посредником.

Между тем Элея переживала трудное время раздумий. Она разрывалась между своим служением Богине и тревогой за Дерринджера. В последнее время она стала испытывать к Инспектору нечто такое, чего и сама не могла бы себе объяснить. Кроме того, она думала о себе, о своей матери и Эбене, лицо которого часто всплывало в памяти, хотя видела она его всего лишь однажды. И тем не менее какой-то лучик не раз проникал в дальние уголки ее памяти, высвечивая воспоминания о непокорной пряди темных волос, развязности манер и обаянии грубой мужественности.

Ее отношения с Чарли становились все хуже. Элея изменилась, как бы потемнела лицом и душой. Наконец сам Чарли стал жаловаться на то, что она мрачна и неприветлива.

Элея, взглянув в зеркало, убедилась, что все это сущая правда. Более того, она с беспокойством обнаружила, что становится такой, какой хотел бы ее видеть Чарли, – любовницей гангстера! Мечта Чарли сбывалась. Всем, в сущности, было наплевать на нее.

Поэтому Элея написала Дерринджеру, и это письмо пробудило его от тупого лишенного сновидений сна. Сама она, не мешкая, уговорила нескольких своих обожателей прихватить Чарли в путешествие в преисподнюю, а также не забыть его бабушку, двух старших братьев и свою мать Зою.

Сделав все это, Элея заметила, как посветлели ее волосы, кожа, да и в мозгах стало чище. Она была беспощадна и умна. Пора искать свою судьбу, хотя бы подавая напитки перевозчикам дальних грузов и завсегдатаям кафе на Арене в Зоне Развлечений.

Дерринджер бесцельно брел по улицам Цирка Снов. Завернув за очередной угол, он вдруг увидел Таинственного Клоуна. Тот стоял перед ним. Это был не кто иной, как сам Клоун с белым гримом на лице, с красным, круглым, как картошка, носом, в красном в белый горох комбинезоне с широкими раздутыми штанинами, собранными у щиколоток, и в огромных башмаках. Крохотная шляпка с заостренным верхом нелепо торчала на его голове. Он яростно курил, меняя сигарету за сигаретой, прикуривая новую от старой, еще недокуренной. Он был великолепен, настоящий Клоун с нарисованной улыбкой, пускающий клубы табачного дыма.

Глава 60

– Наконец-то! – не сдержавшись, выкрикнул Дерринджер.

Услышав его, Клоун пришел в смятение и принялся рыться в своем большом цветастом саквояже. Открыв его пошире, он начал выбрасывать на землю всякие предметы, внимательно разглядывая каждый и отрицательно качая головой: нет, не то, не то! не то! Наконец он достал клаксон с резиновой грушей. Обведенные гримом глаза Клоуна вспыхнули, разноцветные блестки на его костюме заискрились. Он нашел то, что искал! Клоун надавил на грушу, но вместо звука клаксона послышался нормальный, хорошо поставленный человеческий голос с легким оксфордским акцентом или подражанием ему.

– Вы находитесь в запретной зоне Таинственных Клоунов, мы здесь отдыхаем, когда не заняты своей работой.

– Возможно, вы скажете мне, как здесь очутился я? – спросил растерянный Дерринджер.

– Нет ничего проще, старина, – ответил Клоун. – Вас доставили сюда прекрасная цыганка и ее крайне неприятный дружок.

– Теперь я все вспомнил, – сказал Дерринджер. – Мне кажется, вы ответите на мой вопрос.

– Возможно, – согласился Клоун, – но прежде в качестве штрафа вас ждет испытание.

– Какое?

– Испытание машиной искусственных волн.

– Надеюсь, я выдержу его, – покорно вздохнув, сказал Дерринджер.

– В таком случае пойдемте со мной.

Вдалеке неожиданно появился склон Большой Вершины, а у его подножия – сверкающее золотом кукурузное поле, простирающееся до самого горизонта. Дерринджер шел за Клоуном мимо трибун для зрителей по дощатому помосту, а затем вдоль него, мимо большого механического клавишного инструмента типа каллиопы, мимо биологических туалетов и, наконец, мимо аттракциона «Кривые зеркала». Клоун выглядел в них очень странным, что же касается Дерринджера, то с ним произошла совсем непонятная история: ни в одном из зеркал он не увидел своего отражения.

Он хотел было разобраться в этом, но Клоун поторапливал его и вел дальше.

– Мы займемся зеркалами потом. Нас ждет машина.

Дерринджер увидел, что деревянный помост привел их к бассейну ярдов пятидесяти в ширину, а длину его невозможно было оценить, так как дальний конец терялся в густой пелене пара. Вместе с Клоуном Дерринджер дошел до облицованного кафелем края бассейна и, нагнувшись, попробовал рукой воду. Она была прохладной, но не холодной.

– А теперь что? – спросил Дерринджер у Клоуна.

Тот снова открыл свой саквояж и вытащил из него квадратный кусок брезента. Быстро развернув его, Клоун ловко смастерил небольшую лодку и спустил ее на воду.

– Садитесь, – предложил он Дерринджеру.

Тот послушно вошел в лодку, стараясь не перевернуть ее. Усевшись, он спросил:

– Где же волны?

– Сейчас будут, – пообещал Клоун. Он снова пошарил в сумке, вынул ножницы, каминные часы из позолоченной бронзы, пальто из твида и наконец распределительный щиток. Насколько Дерринджер мог судить, он не был подключен к источнику энергии.

– Готовы? – спросил Клоун.

– Конечно, – ответил Дерринджер.

Клоун нажал какие-то кнопки и включил на щитке рубильник. Дерринджер почувствовал, как под днищем брезентовой лодки забурлила вода. Суденышко стало покачивать.

– Приятно, – промолвил он.

– Отлично. А теперь попробуем вот это. – Клоун повернул ручку реостата. Откуда ни возьмись на лодку со всех сторон стали накатываться волны. Дерринджер едва успел ухватиться за края, как лодка вырвалась вперед наперерез огромной волне.

– Как долго это будет продолжаться? – едва успел выкрикнуть Дерринджер.

– Слишком долго, – ответил Клоун и расхохотался как безумный.

Глава 61

Дерринджера понесло по воде, то вскидывая вверх, то бросая вниз, грохочущие волны безжалостно трепали маленькое суденышко. Дерринджер промок до нитки. Хотя температура в бассейне была терпимой, но воды оказалось слишком много, и непрочной лодке ничего не стоило наполниться до краев и пойти на дно. Дерринджер удивлялся обилию жидкости в таком небольшом объеме. Когда лодка оказалась на гребне особенно высокой волны, он встал, чтобы увидеть хотя бы края бассейна и крикнуть Клоуну, что с него хватит и надо выключить чертов рубильник, но кругом вздымались лишь сердитые серые волны да одинокий баклан кружил над лодкой.

Птица опустилась ниже, она была прямо над ним, и Дерринджер разглядел странные красные и белые полосы ее оперения, а к голове баклана словно прилепилась маленькая круглая шляпка. «Должно быть, Клоун превратился в баклана с помощью кривых зеркал или же виртуального Аппарата», – подумал Дерринджер.

– Эй! – крикнул он птице. – Забери меня отсюда.

Птица что-то держала в клюве. Когда баклан пролетел совсем близко, Дерринджер разглядел небольшой поднос с десертом: миндальные пирожные, банановые хлебцы, воздушный торт, рождественский пудинг, ромовый кекс и фруктовый торт. Но у Дерринджера пропал аппетит, к тому же отчаянная качка плохо отражалась на состоянии его желудка.

– Нет, спасибо, – крикнул он изо всех сил, чтобы перекричать вой ветра.

– Попробуйте ромовый кекс, – настаивал баклан. – Он очень вкусный.

– Спасибо, не могу.

– Хотя бы откусите, он вам поможет.

В конце концов Дерринджеру пришлось отведать ромового кекса. После первого же куска тошнота и головокружение прошли. Все, что окружало его, тоже изменилось.

Глава 62

Теперь Дерринджер оказался в совершенно незнакомом ему месте. Широкие улицы, высокие дома. В центре квартала – огромное квадратное темное здание без окон. Над дверью надпись, выложенная белым кирпичом: Электростанция.

Через улицу Дерринджер увидел бистро, стойка которого выходила прямо на тротуар. Человек в белом колпаке жарил гамбургеры.

Подойдя к нему, Дерринджер, как всегда, первым делом спросил:

– Где я?

– Это Силовое Поле.

– Отсюда далеко до Зоны Развлечений?

– Пожалуй, да.

Именно этого он и боялся. Сев у стойки, Дерринджер заказал гамбургер.

– Здесь всегда так пусто? – спросил он.

– Клиенты еще не подошли, но скоро будут. Эта станция открыта совсем недавно.

– Но должны же здесь быть люди?

– Конечно. Сейчас тут всего лишь небольшая команда для обслуживания станции.

– Где же они?

– Несут дежурство.

– Когда кончится их смена? Они едят в вашем кафе?

– Здесь, у меня, или в кафетерии. Выбор есть. И большинство делает его правильно.

– Где находится эта зона? – спросил Дерринджер.

– По сравнению с чем?

– С остальной территорией Земли.

– Почему вы меня спрашиваете? Я не космолограф, чтобы знать это.

– Мы находимся в нормальном космосе?

– Что до меня, то в самом нормальном.

Дерринджер со вздохом отказался от столь важных для него вопросов.

– Мне нужно вернуться в Цирк Снов.

– Скатертью дорога, – сердито ответил бармен. – Желаю удачи.

– Не скажете, как туда добраться?

– Понятия не имею.

– Как вы сами оказались здесь?

– Испытывал машину искусственных волн. Вот и вынесло сюда.

– То же произошло и со мной.

– Мир тесен, – философски заметил человек за стойкой.

– Как вы собираетесь вернуться? – не успокаивался Дерринджер.

– Я не собираюсь возвращаться обратно. У меня тут хоть и небольшое, но свое дельце. – Бармен показал рукой на гамбургеры. – Все это оборудование прибило волнами к берегу вскоре после того, как я попал сюда. Никто на него не претендовал, тогда я собрал все, наладил, и теперь дела мои идут неплохо.

– Откуда вы получаете продукты?

Бармен хитро улыбнулся.

– Я же не выведываю у вас ваши секреты. Не лезьте и вы в мои.

– Есть здесь кто-нибудь, с кем я мог бы поговорить?

– Лучше узнать об этом на станции.