- Дело было так, - начала Кэролайн. - Я уже собиралась уходить, но решила познакомиться с ним поближе, поэтому и вернулась. Мы выпили по коктейлю, затем пошли на прелестный маленький пляж, сидели, разговаривали и смотрели на звезды.

   - Очень хорошо, - улыбнулся Мартин. Угол его левого глаза начал подергиваться в нервном тике. - Какое у тебя создалось о нем впечатление после близкого знакомства, а?

   - Он чудесный человек, - произнесла Кэролайн с мечтательным выражением на лице. - Видишь ли, он пытался расторгнуть свой брак в течение двенадцати лет, а тем временем жил с этой безумной Ольгой, а теперь, когда брак расторгнут, он не хочет жениться на Ольге.

   - Очень интересно, - сказал Мартин.

   - Между прочим, он не хочет больше ни с кем вступать в брак, - сообщила Кэролайн, - даже со мной.

   Чет выпрямился так внезапно, что рассыпал карты.

   - Что ты сказала? - спросил он.

   - Я сказала, что это похоже на любовь, - ответила Кэролайн.

   - Что значит «любовь»? - произнес Чет. - В твоем контракте четко и ясно сказано, что тебе запрещается влюбляться в кого бы то ни было во время подготовки и осуществления твоего десятого убийства. Более того, там особо оговорено, что тебе запрещается влюбляться в свою жертву.

   - Любовь, - спокойно заметила Кэролайн, - существовала задолго до появления контрактов. - Зато контракты, - вмешался Мартин, не скрывая ярости, - обладают гораздо большей юридической силой, чем любовь. А теперь послушай, беби, ведь ты не собираешься подвести нас, правда?

   - Нет, наверное, - покачала головой Кэролайн. - Он сказал, что тоже любит меня... Но если он не собирается на мне жениться, ему лучше умереть.

   - Вот что значит сила воли! - одобрительно отозвался Мартин. - Только никогда больше не забывай об этом, ладно?

   - Не забуду, можешь не беспокоиться, - холодно бросила Кэролайн. - Но тебе не кажется...

   - Мне ничего не кажется, - сказал Мартин. - Послушай, давай немного поспим, чтобы к утру быть свежими и отдохнувшими. Согласна? Вот и хорошо.

   Никто не возражал. Мартин отдал распоряжения, и дуговые лампы медленно погасли. Операторы и танцовщицы уехали. Мартин, Чет, Коул и Кэролайн разместились в «Роудраннере XXV», взятом Мартином напрокат, и отправились в отель.

   ***

   Черная непроницаемая ночь нависла над Колизеем. Мрак пронизывали только редкие лучи рогатой луны, приближавшейся к полнолунию, которые проникали сквозь облака. Из древних камней сочилась тишина, и ощущение неминуемой смерти окутывало арену, которое будто поднималось от песка, давным-давно пропитанного кровью гладиаторов. Из сводчатого прохода вышел Поллетти. Его лицо было суровым. Следом шел Джино.

   - Ну? - спросил Поллетти.

   - Все ясно, - ответил Джино. - Она - твой охотник. В этом нет сомнений.

   - Разумеется. Я убедился в этом, когда она шла за мной к морю. Убийство перед телевизионными камерами!.. Какая реклама! Очень по-американски.

   - Я слышал, что так поступают теперь и в Милане, - заметил Джино. - И, конечно, немецкие охотники, особенно в Руре...

   - Знаешь, что она сказала мне сегодня? - спросил Поллетти. - Она сказала, что любит меня. А сама все время думала о моем убийстве.

   - Женское вероломство общеизвестно, - сказал Джино. - А что ты сказал ей?

   - Я ответил, что тоже люблю ее, - ответил Поллетти.

   - А ты случайно не любишь ее на самом деле?

   Поллетти задумался.

   - Тебе это может показаться странным, но она действительно очень мила. Хорошо воспитанная девушка, очень застенчивая.

   - Она убила девять человек, - напомнил ему Джино.

   - Стоит ли винить ее в этом? Такие нынче времена.

   - Может быть, ты и прав, - согласился Джино. - Но что ты собираешься предпринять, Марчелло?

   - Попробую осуществить контрубийство, в точности, как запланировал, - ответил Поллетти. - Интересно, удалось ли Витторио организовать рекламу?

   - У него было очень мало времени, - покачал головой Джино.

   - Ничего не поделаешь. Думаю, он сумеет отыскать одного-двух спонсоров. - Да, ему, наверное, что-то все-таки удастся сделать, - согласился Джино. - Но послушай, Марчелло, а вдруг она догадается, что тебе все известно? Ее поддерживает крупная организация, богатая и могущественная... Может быть, стоит убить ее при первой возможности и не рисковать?

   Поллетти достал из кармана пиджака револьвер, проверил патроны и сунул обратно.

   - Не беспокойся, - сказал он. - Завтра в девять утра она придет ко мне для репетиции. Как ты думаешь, она подозревает меня?

   - Не знаю, - пожал плечами Джино. - Мне известно лишь одно: женское вероломство безмерно.

   - Ты уже говорил это. Но мужское вероломство ничуть не уступает женскому. Все будет именно так, как я запланировал. Очень жаль, что она такая милая.

   - Женская прелесть, - заявил Джино, - как раз скрывает за собой вероломство.

   - Пожалуй, - кивнул Поллетти. - Как бы то ни было, я возвращусь. Мне нужно выспаться. А ты позаботься, чтобы Витторио ничего не напутал с подготовкой.

   - Ладно, - ответил Джино. - Спокойной ночи, Марчелло, - и желаю удачи.

   - Спокойной ночи, - ответил Марчелло. Они расстались. Марчелло сел в машину и поехал обратно на пляж, а Джино направился к ближайшему ночному кафе.

   Наконец Колизей опустел. Луна скрылась за облаками, стало совсем темно. Спустился белый туман, и на песчаной арене, казалось, появились призрачные тени, души погибших гладиаторов. Над пустыми трибунами носился ветер. В его порывах слышались приглушенные голоса: «Убей его!»

   Наконец сквозь неясный мрак на востоке стал проступать утренний свет. Начался новый неведомый день.