Глава 55

   — Эй, босс! Взгляни-ка вот на это, — воскликнул Тито, протягивая Гусману красочный журнал комиксов.

   Тито с Гусманом сидели в гостиной и обсуждали варианты пыток. Пытки — мужская работа, поэтому женщины остались в кухне поболтать о том, о чем всегда болтают женщины, когда их мужчины придумывают различные пытки.

   Даже Хуанито отправили прогуляться. Он был ещё слишком молод.

   — Что там? — спросил Гусман.

   — Классная пытка в этом номере «Пытки в комиксах». Правда, требуется специальное оборудование. Яма. Маятник.

   — Забудь об этом. У нас нет времени для таких сложных постановок.

   — Может, тогда попробуем «Железную гусеницу на зеленом листе», как мы это делали в Манагуа? Гусман отрицательно покачал головой:

   — Пытка чудесная, но для неё нужны длинные бамбуковые щепки. Где нам их взять сейчас?

   — А как насчет «Крысы и тонущего корабля»?

   — То же самое. Нужны специальные приспособления. Где мы найдем герметичный резервуар?

   Тито нахмурил лоб и погрузился в глубокие раздумья. Внезапно его лицо просветлело, — Знаю! Сейчас я принесу свою дрель, и мы поиграем в «Вырви зуб через нос»!

   — Я не переношу звука, когда сверло проходит через перегородку носа, — поморщился Гусман. — Нет, я никогда не забуду слова того старого мафиози. Он сказал, что паяльная лампа и пара плоскогубцев развяжут язык кому угодно.

   — Это все есть у нас в мастерской! — воскликнул Тито. — Сейчас принесу!

   Гусман выпустил к потолку облачко дыма. Он только что закурил сигару и теперь наслаждался её ароматом.

   — Дадим ему ещё пару минут, — сказал он. — Заодно проверим на деле новую систему психологической пытки, которую разработал доктор Мачадо-Ропас.

   Развернувшись в кресле, Гусман взял с полки кассету с надписью «Спецэффекты», вставил её в высококачественный стереомагнитофон и нажал кнопку «Воспроизведение».

   Блэквелл пришел в сознание и обнаружил, что находится в комнате размером десять на пятнадцать футов. Стены и потолок покрывали металлические листы. Цементный пол шел под уклоном к центру, где зияло сточное отверстие. Металлические шкафчики, болтами прикрученные к стенам. Единственная лампочка, закрытая плексигласовым плафоном, ярко освещала помещение. Аккуратно свернутый красный пластиковый шланг, одним концом надетый на водопроводный кран.

   На одной из стен висел динамик, а под ним — красная кнопка. Из динамика раздался голос с едва уловимым испанским акцентом.

   — Внимание, вы находитесь в камере пыток. Здесь вам предстоит вынести немыслимые страдания и жуткую боль. Министерство здравоохранения предупреждает, что пытки отрицательно сказываются на вашем здоровье и могут повлечь за собой хронические заболевания и даже смерть. Вы вели себя довольно глупо, раз попали в такое положение. Почему бы вам не прислушаться к голосу разума и не облегчить свою участь? Людям, которые заперли вас в этой комнате, необходима кое-какая информация. Поэтому не обрекайте себя на ужасные страдания и правдиво ответьте на все заданные вам вопросы. Если вы согласны, нажмите на кнопку под динамиком, и к вам придут, чтобы записать показания. Если вы не нажмете кнопку, то примерно через пятнадцать минут начнется первая пытка.

   Блэквелл огляделся по сторонам. Ничего такого, что можно использовать в качестве оружия. Кроме, конечно, красного шланга. Но его не обучали, как превратить пластиковый шланг в смертельное оружие, если такое вообще возможно. Негде даже спрятаться, чтобы внезапно накинуться на того, кто зайдет в камеру. Оставалось только одно — когда дверь откроется, броситься к ней изо всех сил в надежде, что тебя тут же пристрелят. Не особенно приятная мысль, но по крайней мере так можно избавить себя от пыток. Может, позже в голову ему придет мысль получше.

   Гусман в последний раз с наслаждением затянулся, погасил сигару в пепельнице и поднялся с кресла.

   — Пора приниматься за дело, — сказал он Тито.

   — Я готов, босс. — Тиго вскочил и его лицо расплылось в улыбке. — Не беспокойся, я такое ему устрою.

   — Не сомневаюсь. Только без крови.

   — Как же без этого? — изумился Тито.

   — Постарайся работать почище. Иначе служанки отказываются убирать камеру. Так что пускай кровь только в том случае, когда по-другому получить информацию не удастся.

   Пытки без крови. Эта мысль показалась Тито довольно интересной. Настоящий вызов. Что ж, он принимает его. И Тито зашагал к выходу.

   Внезапно Блэквелл услышал скрежет ключа, поворачивающегося в замочной скважине. Он вжался в стену, готовый к броску, дверь открылась. Зажмурив глаза, Блэквелл ринулся вперед и налетел… на сеньору Гусман.

   Даже лежа на спине с задранными юбками, из-под которых виднелись бледные ноги и черное белье в белых крестиках, донья Катерина не потеряла присущего ей самообладания. Она с достоинством поднялась с пола и привела одежду в порядок.

   — Что вы здесь делаете? — спросил её Блэквелл.

   — Я пришла спасти вас.

   — Спасти меня? Почему?

   — Так мне велел Господь.

   — А, тогда понятно. А что мне делать дальше?

   — Идите за мной и старайтесь не шуметь. Блэквелл последовал за ней по длинному коридору. Они шли на цыпочках по истертому линолеуму под ярким светом ламп. Хуанито ждал их возле двери черного хода. Он был в свитере из белой ангоры. Закатанные рукава обнажали мускулистые, гладкие, без единого волоска руки.

   Внезапно на лестнице, ведущей в камеру пыток, послышались чьи-то тяжелые шаги. А потом яростный крик. И недовольные возгласы.

   — Вперед, — сказал Хуанито и побежал к машине. Блэквелл ринулся за ним. Задняя дверца открылась, и Блэквелл нырнул на сиденье автомобиля, придавив сидевшего там человека. Хуанито захлопнул дверцу и побежал обратно к дому. Водитель вдавил педаль газа, и машина рванула вперед к воротам. Откуда ни возьмись появились двое охранников с автоматами. Но водитель и не думал останавливаться. Автомобиль зацепил крылом одного из автоматчиков, и Блэквелл услышал истошный вопль.

   Затем они свернули на темную дорогу, идущую вдоль канала.

   — Парни, вы вовремя появились, — сказал Блэквелл. — Поляк, это ты за рулем?

   Водитель обернулся с кривой ухмылкой. Панама, небрежно сдвинутая на затылок, придавала его лицу зловещее выражение.

   — Нет, — ответил Альварес, — это я и ещё один твой приятель.

   Машина как раз проезжала мимо уличного фонаря, и Блэквелл успел разглядеть сидящего рядом с ним человека. Фрамиджян. Тот ткнул Блэквелла в ребра чем-то тупым и металлическим, очевидно, дулом дробовика.