Часть пятая

   Глава 40

   Эмилио не знал, что думать об этом письме от представителей «Охоты», но он знал, что нужно делать. Он позвонил в юридическую фирму «Барнз Ассошиейтс», которая располагалась в федеральном здании на аллее Линкольна в Майами-Бич. Эта контора оказывала юридические услуга Гусману. Для них он был весьма ценным клиентом. На этот раз ему ответили, что они такими делами обычно не занимаются, но посмотрят, что можно сделать, и ответят утром.

   Звонок прозвучал ровно в девять. Эмилио поговорил по телефону, после чего прошел к Гусману в кабинет.

   — Ну, что ты узнал? — спросил Гусман.

   — Юристы говорят, что есть такая игра — «Убийца», в которую играют в студенческих городках. Она описана в рассказе Роберта Шекли «Седьмая жертва». Есть ещё фильм, снятый по мотивам этого рассказа, — называется «Десятая жертва».

   — Я видел этот фильм, — сказал Гусман. — В программе для полуночников. Это идиотская история про то, как одна баба охотится за мужиком в Риме и в конце они влюбляются друг в друга. По-моему, так. Но ведь все это выдумка, Эмилио.

   — Нет, — ответил Эмилио. — Это правда. Я имею в виду игру. По всей Америке студенты играют в нее. С водяными пистолетами и мешочками с мукой. Уже двадцать лет играют.

   — Ну и что?

   — Целое поколение выросло на игре «Убийца». Наверное, кто-то из них решил играть в неё по-настоящему.

   — Но ведь это безумие!

   — С вашего разрешения, — сказал Эмилио, — я хотел бы отметить, что безумием было то, что мы делали в Энкантадо, не говоря уже о Санта-Инэс и 61-м номере.

   — Не надо об этом, — попросил дон Альфонсо. — То были дикие времена.

   — А что сейчас? Почти то же самое. Посмотрите, дон Альфонсо, что мы делаем сейчас. Думали ли вы когда-нибудь, что станете заниматься вдали от родины убийствами политических диссидентов?

   — Я не выбирал, — ответил Гусман. — Мужчина делает то, что от него требуют обстоятельства. Всю эту работу я выполнял чисто.

   — В бытность свою начальником образцовой тюрьмы вы пытали людей.

   — Конечно. Это делает любой начальник тюрьмы в Центральной Америке. И делает чисто, то есть со знанием дела.

   — Тем не менее некоторые считают это безумием, — возразил Эмилио.

   — Потому что они там никогда не были, — твердо сказал Гусман.

   — Дон Альфонсо, я просто хотел сказать, что с точки зрения нашей работы и нашего опыта то, что корпорация «Охота» занимается убийствами, не выглядит странным. То есть многие организации убивают людей по тем или иным причинам — почему же корпорация «Охота» не может иметь достаточных причин, чтобы делать то же самое? Они не безумнее других. Все станет ясно, если учесть интенсивную радикализацию всех слоев населения на планете.

   Гусман поднял руки вверх.

   — Эмилио, избавь меня от своего умничания. Тебя не зря выгнали из партии за пораженчество и негативизм.

   — Да, это так. Но, ми команданте, пожалуйста, отнеситесь серьезно к этому предупреждению. Даже если эти ребята — психопаты. С момента изобретения пороха психопаты стали весьма опасными.

   Гусман и без Эмилио это знал. И это волновало его до вечера, когда позвонил врач Мачадо-Ропас. Гусман совершенно забыл, что пришло время медицинского обследования, которое проводилось каждые полгода.

   Мачадо-Ропас, маленький толстячок с козлиной бородкой и в очках с затемненными стеклами, приступил в медицинскому обследованию пациента.

   После осмотра Мачадо-Ропас собрал саквояж и обратился к Гусману.

   — Что вас беспокоит, дон Альфонсо?

   — Ничего не беспокоит, — ответил тот. — Как мои анализы?

   — Судя по результатам лабораторных исследований, вы в полном порядке. Вот только давление повышено. Для вас это опасно. Неужели вы мне не скажете, что с вами? Я ваш семейный врач, и хочу помочь.

   — Вы ничем не можете помочь. У меня есть проблема. Но на свете нет ничего такого, с чем бы я не справился.