— Происходили ли в вашей жизни какие-нибудь серьезные изменения? Я имею в виду, за последнее время.

   — Да нет. Хотя появился тут один… — Новый человек? Он надежен?

   — Не знаю. Проблема в другом.

   — И это вас беспокоит?

   — Пожалуй, да.

   — Тогда, дорогой Альфонсо, убейте его и избавьтесь от головной боли.

   — Вы думаете, так просто убить того, кто вам действует на нервы? — спросил Гусман.

   — Я не сказал, что легко. Для меня не важно, легко это или тяжело. Как ваш врач я лишь советую вам избавиться от источника расстройства.

   — Я думаю, что не моему доктору советовать мне, как избавляться от опасных людей. Это все равно, что спрашивать у юриста, как мне подстричься.

   — Не вижу связи, — заметил Мачадо-Ропас.

   — Вы буквалист, доктор, — сказал Гусман. — Мне это нравится в вас. Для вас мое здоровье должно иметь первостепенное значение, а не быть условием чего-то другого. Простите, старина, если я вас обидел. А о том человечке я позабочусь, когда представится удобный случай.

   — То же самое вы постоянно говорите о курении, — возразил врач, снисходительно улыбаясь.

   Они знали друг друга с детства. Всех друзей и врагов мы приобретаем в детстве. Пациентов тоже. Альфонсо Гусман долго выбирал в коробке сигару «Монте-Кристо ? 1». Затянувшись, он погрузился в размышления.

   «Я выбирал то, к чему меня подталкивали обстоятельства. Мне нечего стыдиться. Мой разум протестует, я не верю самому себе. Я знаю, к чему это может привести. Я знаю, что мое сознание переполнено чувством вины. Это появляется в тот момент, когда боль уже невозможно терпеть. Но настоящий мужчина должен смотреть трудностям в лицо. преодолевать их и идти дальше. Так поступают мужчины. Заметь, так поступают настоящие мужчины. Я делал то, что должен был делать. Потом пришло время остановиться. И я мог, как говорится, спрятать пистолет в ящик письменного стола. Но ведь я ничего больше не умел делать. Прекрати я убивать своих врагов и признай то, что мы делали, ошибкой, все друзья отвернулись бы от меня. Тем более я не считаю это ошибкой. Не все так просто. Я не могу это объяснить. Ты рождаешься, и у тебя появляются друзья и враги. Так что ж, признать себя моральным трупом и сесть под домашний арест где-нибудь на Северном полюсе?» Гусман объяснил Эмилио ситуацию.

   — Хозяин, что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил Эмилио. — Хотите, я найду этого Блэквелла и перекрою ему кислород?

   — Не так быстро, — ответил Гусман. — Ты знаешь древнюю китайскую пословицу. «Ловец обезьян крадется тихо и мягко»?

   Эмилио задумался.

   — Вы хотите, чтобы я использовал глушитель? — неуверенно спросил он.

   — Нет, — ответил Гусман.

   — А при чем тут обезьяны? — полюбопытствовал Эмилио.

   — Да забудь ты эту старую китайскую пословицу. Будем действовать по плану.

   — Хозяин, но ведь этот парень, возможно, планирует ваше убийство! Я не понимаю, зачем вам-то рисковать.

   — Я тебе объясню, — ответил Гусман. — Победа Мигелито, успех всего нашего дела и наши барыши от сделки с оружием — вот ради чего я рискую.

   — Вы считаете, что он сдержит обещание?

   — Конечно.

   — Почему вы так думаете?

   — Потому что это делает сам Фрамиджян. Фрамиджян всегда идет до конца.

   — Может, они уже добрались и до Фрамиджяна.

   — Это неважно. Меня это не волнует. Фрамиджяна поддерживает корпорация «Багамы». Их представитель, госпожа Бранниган, работает здесь. Корпорация гарантирует проведение этой операции. Я был бы дураком, если бы сейчас отступил только потому, что какой-то маньяк прислал мне письмо с угрозами. Люди скажут, что Гусман стал похож на старуху, что с ним лучше не иметь никаких дел. Нравится тебе это?

   — Нет, — ответил Эмилио, подумав. — Но я не хочу, чтобы нас убили.

   — Кто предупрежден — вооружен.

   — Еще одна старая китайская поговорка, хозяин?

   — Я просто хочу сказать тебе, Эмилио, что мы будем делать все, как запланировали. С небольшим дополнением. Перед тем, как Блэквелл сделает свой ход, — если, конечно, он его вообще сделает — мы его придавим.

   — А, — воскликнул Эмилио, — это я понимаю. Как в старые добрые времена. Глаза Гусмана заблестели.

   — Старые добрые времена в Центральной Америке! Когда меня называли Белым Кошмаром, а тебя — сержант Мучительная Смерть!

   — Да, хозяин, были времена, — согласился Эмилио.

   — Такое не повторяется, дружище. Но сегодня вечером у нас есть шанс поразвлечься.