Глава 22

   С тех пор как Розалия, его жена-американка, ушла от него с двухлетней дочерью Ханной, Фрамиджян жил один в своем доме на Венецианском острове. Участок занимал площадь почти в целый акр и включал в себя пляж, тянувшийся на сто футов вдоль канала. Он был окружен забором из колючей проволоки, на котором крепились наисовременнейшие датчики. Густые заросли живой изгороди прятали забор от посторонних глаз. Возле дома располагался пятидесятиметровый плавательный бассейн. В саду между деревьями стояли мраморные скульптуры.

   Хотя Фрамиджян слыл осторожным человеком, он не придавал большого значения вопросам безопасности. У него никогда не возникали трения с клиентами. Кому охота портить отношения с торговцем оружием, у которого полно влиятельных и могущественных друзей? Стены гостиной дома Фрамиджяна украшали абстрактные картины в стиле кубизма. На полках стояли книги в дорогих переплетах — «Классика Гарварда» и «Сто лучших книг». Лучи утреннего солнца преломлялись в графинах с редкими и дорогими сортами виски. В специальном помещении рядом с кухней хранились вина многолетней выдержки, которые сделали бы честь любому ресторану.

   Фрамиджян, худощавый мужчина невысокого роста с круглой головой, покрытой коротко стриженными Пьющимися волосами с легкой сединой, зашел в Гостиную. Он что-то весело напевал себе под нос. Часы показывали десять тридцать утра, время, когда он обычно просыпался. На нем были шелковый халат голубого цвета и шлепанцы из мягкой кожи, на груди блестела старинная римская золотая монета на изящной цепочке венецианского плетения. Все торговцы наркотиками носили такие монеты в этом сезоне, и Фрамиджян не хотел отставать от моды.

   Внезапно Фрамиджяну показалось, что в комнате что-то не так. Но он никак не мог понять, что именно. Все выглядело как обычно, и все же что-то было не так. Он мысленно принялся сравнивать, соответствует ли расположение вещей сегодня тому, как они располагались вчера относительно друг друга, стен, потолка, пола. Так ли они освещались лучами солнца, проникающими через висящие на окнах жалюзи.

   Вот в чем, оказывается, дело! Что-то не так с освещением.

   И тут Фрамиджян заметил, что венецианские жалюзи были слегка подняты. Совсем чуть-чуть, на дюйм или полтора, но достаточно для того, чтобы солнце могло проникнуть в ту часть комнаты, куда оно обычно не проникало. Мозг Фрамиджяна лихорадочно работал. Несомненно, в комнате находился кто-то чужой. И этот чужак наверняка явился сюда с нехорошими намерениями.

   Переход от умиротворенного блаженства к панике произошел с молниеносной быстротой. На лбу Фрамиджяна выступили капли пота. Не больше секунды прошло с тех пор, как он заметил приподнятые жалюзи. Он понял, что необходимо что-то предпринять, причем таким образом, чтобы не выдать своих намерений пробравшемуся в дом чужаку. Фрамиджян заставил себя сделать ещё один шаг вперед в комнату, которая внезапно превратилась в смертельную ловушку. В этот момент у него в голове созрел план. Он обернулся и хлопнул себя по лбу, как человек, который что-то забыл и собирается вернуться. Фрамиджян направился к выходу в коридор, где в ящике стола из темного ореха лежал магнум-357.

   Вдруг он обнаружил у себя на пути человека в черном резиновом костюме для подводного плавания. В руке человек держал пистолет. Как, черт побери, он здесь оказался? Откуда-то появился ещё один человек в резиновом костюме. Чужаки бесшумно ступали по толстому ворсистому ковру. Фрамиджян испуганно моргал, когда один из них, тот, что покрупнее, направил дуло пистолета прямо ему в лоб.

   Фрамиджян открыл рот, но не смог произнести ни звука. Он упал на колени. Чужак уперся дулом пистолета в переносицу Фрамиджяну. Фрамиджян видел, как напрягся палец на спусковом крючке, как стал подниматься курок. Глаза Фрамиджяна наполнились слезами. Он не мог отвести их от пистолета. Его била крупная дрожь.